Мне всегда просто хотелось творить

Сергей Иванович Глебов – поэт, прозаик, литературный переводчик, член Воскресенского ЛИТО «Радуга», автор книги поэм «Царь Агей» и «Месть Ольги», кавалер литературной медали имени Елены Слободянюк. Сегодня он рассказал «Куйбышевцу» как, собственно, становятся литераторами, откуда берутся темы для творчества и с каких времен он пристрастился излагать мысли на бумаге, облекая их в стихотворные строки.  
– Сергей, литературным творчеством Вы занимаетесь с детства?
 
– Все началось где-то классе в шестом-седьмом. Я всегда увлекался историей, дома была Большая советская энциклопедия издания 1977 года, все тома. Многие исторические факты я изучал по ней. Французские, испанские монархические династии, русские цари… И это был не единственный источник. Кроме этого, я был страстным читателем исторических романов. «Три мушкетера» Дюма проглотил буквально в два-три дня. Тогда, если помните, и кино по этому роману пользовалось огромной популярностью. Однажды, сидя на уроке истории, я написал своеобразное продолжение-переделку этого романа, с прицелом на наш класс. Честно говоря, мои первые литературные опыты не сохранились – я относился к ним исключительно как к увеселительному занятию… А летом я уезжал в деревню Елино, где с моим троюродным братом мы «рассекали» на мопеде, и, сидя на заднем сидении, я пел собственные переделки популярных тогда песен. Это были уже стихи (улыбается) , но я тогда об этом не думал. Стихи, кроме входящих в школьную программу, я в детстве не читал. Но я шагал не только по программе и наперекор ей я любил не «наше все» Александра Пушкина, а Михаила Лермонтова. Нисколько не умаляя достоинств Пушкина, я хотел найти для себя другого автора. Как раз таким автором стал Лермонтов, его «Маскарад» я прочитал в 6-м классе, с большим увлечением. В детстве же когда много читаешь? Когда болеешь. Я заболел, и мне попался в руки «Маскарад»…
С тех пор увлечение поэзией   Лермонтовым только росло и крепло. Хотя сам я изначально писал только прозу, что-то вроде политического детектива. Конечно, на меня оказало влияние советские фильмы на эту тему, особенно, помню, документальная «Стратегия победы» с Василием Лановым. В моих прозаических опытах все ограбления музеев происходили именно в те моменты, когда по американскому ТВ показывали «Стратегию победы». Такой вот нестандартный детективный ход (смеется) .
 
– Известно, что в СССР во время показа, к примеру, фильма «Семнадцать мгновений весны» преступность как раз снижалась практически до нуля…
 
– Ну а у меня действовал такой умный злодей, который быстро понял, что во время трансляции город «вымирает», и пользовался этим. Впрочем, на реальности описываемого я не зацикливался – в тот момент мне просто хотелось творить. Кстати, мои друзья в деревне обожали рыбалку. А я – нет. Так вот, когда мы топали на рыбалку, я шел с заветной тетрадкой и на берегу писал очередное продолжение своих детективных историй. Прямо как в толстых журналах 80-х. Вообще, мы были сплоченной ребячьей «бандой», обожали строить крепости из ивовых прутьев на берегу реки Москвы. За рекой была видна заброшенная церковь на погосте Красно, и это порождало желание выучиться хорошо плавать, переплыть на другой берег и посмотреть, что же там за загадочный погост такой… Мною двигала и питала мою фантазию прочитанная приключенческая литература. Хотя я тогда не относился к своим трудам серьезно, я в то время был уверен, что стану учителем истории. Позже я поступил в Зарайское педагогическое училище на специальность учителя начальных классов и считал, что следующим плановым шагом в моей жизни будет поступление в Коломенский пединститут на исторический факультет…
 
– Но когда же литературное дело приняло, так сказать, серьезный оборот&
 
– Сейчас уже трудно вспомнить, но, кажется, мои первые стихи появились на свет как раз в училище. Естественно, была первая любовь, поэтому стихи были лирическими. Долгое время я не решался никому показывать свои работы, кроме ближайшего круга друзей. Еще мой отец знал, что я пишу стихи. Если бы не он, я бы, наверное, это дело забросил… Он работал механиком в ремонтно-механическом цехе химкомбината и тоже всегда очень много читал. Когда позже я работал в «Куйбышевце», то многие люди с завода помнили отца. Так вот, заметив мою страсть к поэзии, отец стал доставать мне поэтические сборники редких тогда авторов: Марины Цветаевой, Игоря Северянина. А однажды на занятии в училище мы писали какую-то работу, и на парте лежал томик Александра Блока. Конечно, я уже читал Блока в школе, но вы же знаете, как в молодости бывает: все открываешь для себя заново. Я быстро написал свою работу и взялся за Блока, за оставшееся время занятия прочитав этот томик наполовину. На тот момент он меня очень захватил... Потом меня «сдала» преподавательнице литературы моя одногруппница: «А вы знаете, что Сережа пишет стихи?». Я думаю, что если бы не тот шаг, то моя страсть к стихосложению могла бы и утихнуть. А тут появился благодарный читатель в лице преподавателя. Хотя сейчас я понимаю, что из-под моего пера тогда выходили просто робкие намеки на то, что можно назвать стихами... Но преподавателю понравилось, и она отправила меня в редакцию зарайской районной газеты «За новую жизнь». Уже месяца через два состоялась моя первая публикация в зарайской «районке», и мне в редакции опытные люди, читая мои вирши, указывали: здесь у тебя не хватает стопы, здесь ритм не тот, а здесь вообще разные ритмы. Для меня это было настолько удивительно! Ведь я не понимал, как же так: я же читаю нормально! Но мне на бумаге все по строчкам раскладывали… Одновременно увлечение литературой подтолкнуло меня сменить жизненное направление. К четвертому курсу училища я был в некотором раздумье: идти ли мне на историка? И я сделал выбор в сторону филологического образования: поступил на филфак Орехово-Зуевского педагогического института. Уже на втором курсе появилось огромное желание все бросить и поступать в литературный институт. Но родные мне резонно заметили: получи настоящую профессию, а литература никуда от тебя не уйдет. И филфак оказал мне очень хорошую службу. Еще мои школьные учителя считали, что, несмотря на то, что история стояла для меня на первом месте, русский язык и литература – это мое. Когда поступал в педагогический вуз, то за литературу я, признаться, был спокоен, а вот русский язык штудировал усиленно…

 
– Желание стать литератором крепло…
 
– Да. Еще на пятом курсе пединститута, после финальных госэкзаменов, я подал документы на творческий конкурс для поступления в литературный. Увлечения мои постепенно двигались своим чередом. Дело в том, что в пединституте я увлекся древнерусской литературой, напал на интересные тексты, которые мне понравились, и я понял: это же натуральные пьесы! Попробовал себя в аналогичном стиле. Но в то время я писал исключительно стихи, и потому пьесы получились стихотворные. Сейчас я больше склонен называть их драматическими поэмами. Именно их я и подал на творческий конкурс. К тому моменту я на протяжении двух лет ездил в литинститут, к одному преподавателю, с которым меня свела писательница Елена Печерская, часто бывавшая в литературной гостиной при библиотеке профкома химкомбината - по-моему, ЛИТО «Радуга» в нынешнем виде тогда еще не существовало. Когда я привез свои работы в литинститут доценту Светлане Владимировне Молчановой, она заверила меня, что именно с этим материалом мне надо поступать. Так я оказался не на поэзии, а на драматургии.
 
– Кого, собственно, готовят в литературном институте? Профессиональных писателей-драматургов?
 
– Наш ректор Сергей Николаевич Есин всегда говорил, что на писателей выучить нельзя. Думаю, он прав. Понимаете, в литинститут приходишь уже с некоей базой, у тебя за плечами уже есть какой-никакой литературный опыт, хоть и поступают туда 17- и 18-летние. В институте тебе дают только направление. Литинститут сам по себе – благодатная почва для творческого человека. Мы не зацикливались только на своих семинарах, считалось нормальным, если после семинара по драматургии отправиться на семинары поэзии или прозы, даже попробовать себя в этих направлениях. Именно тогда, попробовав,  я сознательно стал писать прозу
 
– Драматурги ведь пишут то, что потом теоретически можно поставить в театре?
 
– Это в идеале. На самом деле, просто хотелось творить. Я всегда старался экспериментировать. В то же время я был очень увлечен драматургией, писалось очень легко. Кстати, работая после педагогического 8 лет в школе, я очень подпитал свое творчество. У нас в фединской школе был коллектив средним возрастом слегка за 35. Мы постоянно устраивали КВНы между учителями и старшеклассниками. Не помню всех тонкостей, но вроде бы школьники нас пару раз обыграли. Кстати, тут и пригодилось мое умение переделывать песни…
 
– А как Вы оказались в литературном объединении «Радуга»?
 
– Во дворце культуры «Химик» тогда регулярно проводились вечера поэзии, и я был их участником. Это был чуть ли не первый опыт, когда в Воскресенске был устроен конкурс поэзии, на который приехал Константин Ваншенкин. Как раз тогда я и познакомился со многими воскресенскими литераторами. Вскоре меня пригласили выступить на собрании литературного объединения «Радуга»… Сразу стало понятно, что я в кругу единомышленников. Много позже вышла моя книга с драматическими поэмами «Царь Агей», первая публикация которой, кстати, состоялась в «Куйбышевце», и «Месть Ольги», В рамках деятельности ЛИТО я занялся литературными переводами… Мне просто всегда хотелось творить!
 
– Традиционный вопрос литератору: каковы сейчас Ваши творческие планы?
 
– Сейчас очень увлекают переводы с болгарского стихов наших друзей из Плевена. Есть и мысли о прозе. Они, прежде всего, связаны с корнями моего творчества – они в дерене моего детства, в Елино. Есть давняя идея написать о своем деде Федоре Ивановиче Филиппове, участнике Великой Отечественной войны, механике-танкисте, кавалере ордена Красной Звезды, медалей «За боевые заслуги» и «За победу над Германией». Очень хочу это сделать. Рассказы деда о войне я помню до сих пор, а его фронтовая судьба очень интересная. «Звезду» он получил за то, что вывел с нейтральной полосы подбитый ИС-2, новейший тогда танк, который нельзя было оставить противнику. К слову, послали его на это задание не по какому-то жребию, как в некоторых фильмах, а просто потому, что дома его ждал только один ребенок. Войну Федор Иванович закончил в Праге 10 мая 1945 года, уже после официальной победы. Думаю, получится написать обо всем этом хорошо… Эти две задачи - сейчас главные в моей литературной деятельности.
 

Беседовал Юрий Белимов
Фото из архива Сергея Глебова

 
По теме
  28 марта в Центральной библиотеке состоялся заключительный этап отборочных прослушиваний фестиваля-конкурса "Зубовские чтения" в возрастных группах: средняя группа (12-14 лет), старшая группа (15-17 лет) и взрослая (18+).
Работают прекрасные специалисты - Газета Встреча Отделению детской хирургии Дубненской больницы исполнилось 3 года. Оно было открыто в марте 2021 года в условиях нового хирургического центра Дубненской больницы.
Газета Встреча
Волшебное слово "Театр" - ЦБС г. Подольска Наряду с литературой, театральное искусство является одним из важнейших средств эстетического воспитания ребёнка.
ЦБС г. Подольска
Нажмите для просмотра в полном размере... - ЦБ Наро-Фоминского городского округа На очередном заседании православного клуба «Беседа», которое состоялось 28 марта, обсудили одну из учительных книг Ветхого Завета – «Книга Иова».
ЦБ Наро-Фоминского городского округа